Цветущие яблони сада П. М. Агеенко. В 1950–1960-х годах в Петропавловске-Камчатском на нынешней улице Кроноцкой рос фруктовый сад. Его погубили чиновники
Нынче камчатцев не удивишь цветущей яблоней, вишней, сиренью и акацией. У многих в настоящее время на дачах растут диковинные когда-то для полуострова фруктовые деревья и декоративные кустарники. Однако еще лет 30–40 назад цветущая здесь яблоня вызывала удивление и восторг, а людей, занимавшихся садоводством, называли чудаками. Об одном из них мой рассказ.
Когда учительница биологии Анастасия Александровна Морозова сказала, что пойдем работать во фруктовый сад, мы не поверили. На улице грязными островами еще виднелся снег, а нам предлагали идти в сад. Тем более было удивительно, что сад, оказывается, здесь, на Камчатке.
Сад был почти под боком у школы № 30. На небольшом пятачке земли теснились низкорослые деревца. Они были прижаты друг к дружке, словно сбились в кучку, чтобы согреться.
— Это вишни, а это яблони, — объясняла учительница.
С интересом мы смотрели на диковинные деревья. Большинство из нас видели их впервые. Потом, засучив рукава, работали в саду: окапывали, расчищали, ухаживали. Это было весной 1962 года. Только через девять лет я узнал подробности, как начинался сад и как он погибал.
Весной 1971 года на городской выставке цветов, проходившей в Доме политического просвещения на улице Ленинской, мне понравились букеты необыкновенно красивых цветов. Оказалось, что они были выращены на областной станции юннатов. На выставке познакомился с руководителем кружка "Юный садовод" Надеждой Федоровной Иванцовой и методистом станции юннатов Тамарой Васильевной Максименко.
— Приходите к нам на станцию, когда сад расцветет, — пригласили они и дали адрес.
Каково было мое удивление, когда в июне я с женой пришел по указанному адресу. Это был тот сад, в котором работал школьником!
Вдоль ограды росли бледно-зеленые камчатские вербы, а в центре участка белыми островками, как занесенные откуда-то небольшие айсберги, стояли в белом цветущие яблони. Настоящее чудо! Несколько минут мы стояли завороженными. Необыкновенный контраст с окружающим миром поражал и радовал. Мы были в цветущем саду на Камчатке!
Однако вскоре, когда мы обошли сад, наше восхищение и восторг померкли. Вокруг были следы погрома: ямы от выкопанных фруктовых деревьев, полуразобранный забор, поломанные деревья. Мы поняли, что сад погибал. Его разрушали и грабили по-варварски. Расстроенные, мы бродили среди оставшихся яблонь, как бы просящих помощи и снисхождения. Они были как последний праздник.
Я фотографировал остатки чуда, и те снимки теперь печально напоминают об этом. Дом, в котором размещалась станция юннатов, был пуст. Станция переехала на улицу Индустриальную. Там у ее сотрудников я узнал подробности рождения сада на Камчатке.
Поликарп Михайлович Агеенко приехал в Петропавловск в начале 1940-х годов. Работал бухгалтером. Жил в поселке АКО (Акционерного Камчатского общества) в многоквартирном двухэтажном доме. С детства, которое прошло в небольшом украинском городе Новгороде-Северском, любил заниматься садоводством. И на Камчатке решил не бросать своего увлечения. Однако в районе АКО рядом с домами свободной земли было мало, и попытки П. М. Агеенко вырастить что-то непривычное для полуострова не были оценены соседями по дому. Посадки портили, и они гибли.
В 1951 году П. М. Агеенко переехал на новое место. В Ближнем совхозе, тогда еще пригороде Петропавловска, стал жить в доме № 14 по улице Красноармейской (позже ее переименовали в Кроноцкую). При доме был приусадебный участок с шестью сотками земли.
Поликарп Михайлович сразу же взялся за устройство сада. Из города Кировограда привез свыше ста саженцев фруктовых деревьев и кустарников разных сортов. Большинство из них погибло. Принялись только две яблони, груша, слива и два куста сирени. Но это не отбило у Поликарпа Михайловича желания продолжить начатое. На следующий год он выписал из приморского города Сучан саженцы яблони, груши, вишни, сирени, акации, земляники и других растений. Только яблонь им было высажено около 50, а груш — 30.
Соседи на приусадебных участках растили картофель и редиску, а П. М. Агеенко обзаводился новыми саженцами фруктовых деревьев.
"Чудак, на Камчатке сад решил развести", — говорили о нем.
Но он упорно высаживал, отбирал, списывался с материковскими садоводами.
Деревья не выдерживали сурового камчатского лета, многоснежной пуржливой зимы и холодных ветров. Большинство посадок погибало, но самые стойкие выживали. Садовод не отчаивался. В саду уже хорошо росли "антоновка", "белый налив", "шафран", груша, слива, вишня.
В 1956 году впервые зацвели шесть груш и две яблони ("славянка" и "белый налив"), и к осени выросли два первых небольших яблочка! То была его победа. Цветущий сад был вызовом природе и скептикам. Белой пеной прибоя цвели яблони, груши и вишни. Они были чудным островом среди унылых дворов совхозских домов. У ограды его сада росли сирень и акация, что также преображало улицу. О саде Поликарпа Михайловича в 1950-е годы с восхищением неоднократно писали в областной газете "Камчатская правда".
Со временем здоровье стало подводить садовода. Он засобирался на материк. Составлял инвентаризационную опись, в которой указывал подробно признаки и приметы каждого фруктового дерева в саду, его место, сорт и личный номер. Уезжая, передал сыну все материалы и пометил: "К тебе, Юрий, обращаюсь, чтобы сохранил сад… 29 августа 1959 года".
В 1962 году Юрий Поликарпович Агеенко подарил сад школьникам. Так сад стал пришкольным участком школы № 30 (тогда школа располагалась еще в старом здании, на сопочке, у подножия которой и рос этот сад).
С момента образования областной станции юных натуралистов в мае 1964 года сад стал опытным участком юннатов. Тут же, в бывшем доме садовода, в трех комнатах разместилась сама станция. С 1965 года при станции стал работать кружок "Юный садовод".
Пораженный летом 1971 года разгромом сада, я пытался каким-то образом спасти его. Фруктовые деревья не выдержали бы пересадки на новое место. Рядом с садом управление механизации уже закладывало фундамент новой школы № 30, которую осенью 1971 года должно было возводить СМУ-6. Мне казалось, что еще можно сохранить сад, сделав его пришкольным участком новой школы. Со мной соглашались чиновники из областного управления образования и управления капитального строительства Камчатского облисполкома. Они уверяли, что по плану сад остается, во что верилось с трудом. Свою обеспокоенность судьбою сада я высказал в статье "Есть на Камчатке сад" (газета "Камчатский комсомолец" от 20 июля 1971 года) и в передаче на областном телевидении.
Но ни тревожные звонки сотрудников станции юннатов в различные инстанции, ни мои публикации не помогли спасти сад. В августе 1971 года бывший дом П. М. Агеенко и станции юннатов снесли вместе с садом.
А. П. Пирагис, Петропавловск-Камчатский,
январь 2007 года.
Публикуется впервые.
Фотографии А. П. Пирагиса.