История Петропавловска-Камчатского: мифы и заблуждения
История Петропавловска-Камчатского богата событиями и интересными фактами. О них писалось и пишется не только историками и краеведами, но и журналистами, и людьми, неравнодушными к прошлому города. Сейчас достаточно много информации о нем не только в печатной продукции, но и в Интернете. Однако, знакомясь с иными публикациями, находишь много неточностей, исторических ошибок. Они печалят. Хуже, когда в исторических материалах встречаются различного рода мифы и заблуждения. Они появляются чаще у авторов, поверхностно знающих историю города, пользующихся устаревшими сведениями о нем. На некоторых устойчивых мифах и заблуждениях стоит остановиться.
Три мифа связаны с обороной Петропавловска от нападения англо-французской эскадры в августе 1854 года. Самый устойчивый из них — миф об Агафье Карандашевой (Карандашихе), якобы участвовавшей в обороне Петропавловска вместе со своим мужем Алексеем Степановичем. Он отличился 24 августа 1854 года во время боя с неприятелем. Будучи раненным, рассеял выстрелом из единственной полевой пушки картечью отряд англо-французов, готовившийся к атаке на город. За этот подвиг А. С. Карандашев был награжден знаком отличия военного ордена Св. Георгия.
Миф об участии Агафьи в обороне города еще в 1974 году развеял камчатский краевед Вячеслав Петрович Кусков в историческом очерке «Пятидесятник Алексей Карандашев», опубликованном в литературном журнале «Дальний Восток» [1, с. 140–141]. Он рассказал о судьбе казака А. С. Карандашева до обороны Петропавловска и после нее. Из-за ранения в 1854 году А. С. Карандашев не был годен к прохождению службы и в 1855 году был уволен в отставку. Жил с семьей в селе Авача. Умер предположительно в 1880-х годах. В селе осталась жить жена Агафья с больным сыном.
Миф об участии в обороне города Агафьи Карандашевой был придуман ею. В. П. Кусков писал:
«Жила она в большой бедности, почти в нищете. К тому же на ее руках остался взрослый слабоумный сын Иван, страдающий припадками. Чтобы добиться пособия, она "вспомнила", что муж ее убит 24 августа 1854 года на батарее № 2, где находилась и она, подавая снаряды и перевязывая раненых. Причастным к событиям оказался и сын Иван: он, грудной младенец, находился-де при матери, и его тогда перепугали пушечные выстрелы, потому у него и припадки…
Камчатское начальство распорядилось выдавать Агафье на ее сына солдатский паек» [1, с. 140].
Краевед отметил, что «воспоминания» Агафьи Карандашевой документально не подтверждены.
Следует добавить, что перед нападением англо-французов жителей Петропавловска отправили в ближайшие селения; из гражданских остались в городе для участия в боях только мужчины-добровольцы. Кроме того, по свидетельству камчатских краеведов, сын у Агафьи родился после обороны Петропавловска.
В легенду об участии Агафьи Карандашевой в обороне Петропавловска поверил редактор «Приамурских ведомостей», член Приамурского отдела Императорского Русского географического общества Антон Петрович Сильницкий. Он рассказал о ней в опубликованном в 1903 году отчете «Поездка в северныя округи Приморской области» [2, с. 138–139]. Предположительно именно оттуда черпали информацию об Агафье Карандашевой отдельные авторы, освещая оборону Петропавловска в августе 1854 года.
Есть еще одна красивая легенда — о происхождении названия Сероглазка. Тоже связана с обороной Петропавловска в 1854 году. Будто бы среди защитников Петропавловска была сероглазая девушка из казачьего села, которая ухаживала за ранеными. За великое ее усердие и прилежание по уходу за ними обрела огромную любовь и уважение воинов. Они так и звали ее — Сероглазка. В ее честь, мол, стало называться Сероглазкой и само поселение.
Легенда не выдерживает никакой критики. Женщины непосредственно в обороне Петропавловска участия не принимали. Название Сероглазка еще в первой половине XIX века получили бухта и мыс в Авачинской губе. Село Сероглазка (ныне микрорайон Петропавловска-Камчатского) основано в 1853 году казаками, переселенными из села Гижига на Охотском побережье, и названо по бухте Сероглазка, на берегу которой расположено.
Оба мифа появились на базе обороны Петропавловска. Ведь она оставила заметный след в памяти и почитаема — и породила желание прикоснуться к героическому таким способом. Но мифы создаются и нашими современниками. Опять же за основу взята оборона города от нападения англо-французской эскадры в августе 1854 года.
На Красной сопке — на склоне, спускающемся к современной объездной дороге, был среди зарослей неприметный родничок. При строительстве дороги на отрогах сопки обнажились скальные породы, и он стал виден, но десятки лет его не замечали. В 2009 году на него обратили внимание камчатские казаки и решили его благоустроить, впоследствии дали ему название — Казачий ключ, увековечив свою благородную инициативу. В этом нет ничего плохого.
Однако вскоре родник с подачи отдельных лиц стал обрастать мифом. Якобы с ним связано предание, что в 1854 году — во время обороны города от нападения англо-французской эскадры — водой из этого источника каза́чки омывали раны защитникам Петропавловска. После этого раны быстро затягивались. Только суть в том, что не существует ни такого предания, ни документов с намеком об использовании данного родника для лечения раненых. Миф придуман.
Для его опровержения не требуется никаких документов и доказательств. Достаточно того, что в середине XIX века Петропавловск заканчивался кладбищем (расположенным в районе нынешнего здания Камчатского объединенного краеведческого музея), а дальше начинался дикий лес. Также жителям не было необходимости забираться в сопки к далекому роднику, когда на склонах Петровской сопки над городом било множество родников и между домами сбегало более десятка ручьев. Вода в них по своим свойствам была не хуже.
Три мифа объединяет не только оборона Петропавловска, но и их фигуранты. Это женщины, якобы оказывавшие помощь раненым воинам. Только в ходе Крымской войны (1853–1856) появились редкие сестры милосердия во время боев за Севастополь (вспомните Дарью Севастопольскую). Они там впервые допускались в военные госпитали и в район боевых действий. Ранее женщины были не вхожи в воинские подразделения, и тем более на поле боя. Санитарами были только мужчины.
На момент боев в ходе Петропавловской обороны в военном гарнизоне был госпиталь. В нем, в 47-м флотском экипаже и на фрегате «Аврора» «насчитывалось около десятка врачей и десятка два фельдшеров» [1, с. 141]. Такого количества медперсонала было достаточно для ухода за ранеными, и помощь женщин не требовалась.
Возникновение и живучесть названных мифов объясняется несколькими причинами. Связаны они, во-первых, с плохим знанием о Петропавловской обороне; во-вторых, с некритическим отношением к полученной информации; в-третьих, с игнорированием документальных источников.
О заблуждениях. Они, к сожалению, еще бытуют. Одно из них – утверждение, что здание, в котором сейчас размещается Камчатский краеведческий объединенный музей (улица Ленинская, 20), жили губернаторы Камчатки в 1910–1916 годах. Однако это здание сразу же строилось под губернскую канцелярию, которая и размещалась в нем в эти годы. В советский период истории в бывшей канцелярии размещались в разные годы Камчатское губернское бюро РКП(б) и обком ВКП(б), губревком, окрревком, облисполком, губбюро РЛКСМ, профбюро, редакция газеты «Полярная звезда». В 1952–1966 годах в нем было областное управление внутренних дел; в 1966–1981 годах — областная библиотека; с 1982 года стал размещаться областной краеведческий музей (ныне Камчатский краевой объединенный музей).
В 1986 году решением Камчатского облисполкома здание бывшей губернской канцелярии было принято на государственный учет и охрану как памятник истории и культуры местного значения, в 2015 году зарегистрировано как объект культурного наследия регионального значения.
Дом же, где жили царские губернаторы, не сохранился. Он стоял недалеко от губернской канцелярии. В 1917–1922 годах в нем находились учреждения управленческого характера, различные общественные организации и Петропавловская городская дума. В 1930-х годах в нем размещались Камчатский облисполком и областной комитет ВЛКСМ. Здание сгорело 21 ноября 1939 года. На его месте в 1941 году было построено здание конторы Госбанка (улица Ленинская, 22).
Макеты парусных судов на стелах в честь основания в 1740 году Петропавловска-Камчатского, находящихся на 11-м километре Елизовского шоссе (на въезде в город), многими ассоциируются с пакетботами «Святой апостол Петр» и «Святой апостол Павел», на которых в 1740 году прибыла в Авачинскую губу Вторая Камчатская экспедиция (1732–1743) под началом В.-Й. Беринга.
Однако на стелах стоят макеты кораблей, у которых парусное оснащение не такое, какое было у пакетботов. Они имели по две мачты, а не по три. О том, что въезд в город украшают корабли, не имеющие отношения к истории Петропавловска-Камчатского, первым написал камчатский историк и краевед Фридрих Георгиевич Челноков в 2001 году [3, с. 119].
Источники
1. Кусков В. П. Пятидесятник Алексей Карандашев // Дальний Восток. — Хабаровск, 1974. — № 1, янв. — 160 с.
2. Сильницкий А. П. Поездка в северныя округи Приморской области // Вопр. истории Камчатки. — Петропавловск-Камчатский, 2011. — Вып. 5. — 576 с.
3. Челноков Ф. Г. Чьи корабли украшают въезд в Петропавловск? // «Знать свое отечество во всех его пределах…» : тезисы XVIII Крашенинниковских чтений. — Петропавловск-Камчатский, 2001. — 136 с.
А. П. Пирагис, Петропавловск-Камчатский,
октябрь 2019 года.
Публикуется впервые.